Предсказуемое и немного грустное РёПиРё удаётся зажечь сигарету с третьей попытки. Пальцы дрожат и не слушаются.
И во взгляде проходящей мимо девушки читается презрительное "вот обкололся".
Но Рё не обращает внимания. Он откидывает голову назад и наконец выдыхает в бархатный от приближающегося дождя воздух табачный дым.
И усмехается саркастично.
Он не пьян, не под наркотой и очевидно не бросает курить.
Но он не может избавиться от зависимости.
Зависимость Рё мужского пола, 26 лет, и от неё не представляется возможным избавиться.
Можно только вспоминать.
***
- Ну и катись! Катись к лешему! - Рё всё ещё бормочет эти слова, бродя по пустому дому и чувствуя странное покалывание в кончиках пальцев.
Он садится в старое расшатанное кресло и продолжает зло выговаривать подошедшему на рычание коту:
- Найду себе девушку. Хорошую. С пятым размером, да. Она, кстати, истерить так не будет. И вообще, девушка это хорошо, это, знаешь ли, правильно. Пра-виль-но. Твоё любимое слово.
Рё уговаривает себя.
Но в доме холодно и пусто. И подходит время ужина. Который Рё уже не может есть в одиночку.
Сегодня он опять останется голодным.
***
Или вспоминать как тогда, в первый раз, в пьяном бреду он прошептал короткое "Томо". И почувствовал губами чужую улыбку.
Волосы Томохисы казались шёлковыми под неловкими пальцами Рё, и он сам подставлял голову, напрашиваясь на ласку.
И если бы не темнота сгущавшихся сумерек, Рё наверное не смог бы отвести взгляда от завораживающе глубоких глаз.
Наверное, тогда он и подсел.
Подсел до беспомощного рычания, до болезненной ломки по одиноким утрам, подсел до ревнивых коротких злых звонков.
Иногда, редко, Рё хотелось сказать что-то вроде: "знаешь, Томо, ты мой наркотик. Я не могу без тебя уже почти совсем. Ты мне нужен как эта чёртова музыка в голове..."
***
Нишикидо Рё не может простить себе такую слабость.
Томохиса. Упрямый как баран. Аккуратный до маниакальности. Занудный предельно и запредельно. Любимый до физически ощутимой боли в сердце.
***
Утром пальцы всё ещё подрагивают, когда Нишикидо гладит Томо по щеке и улыбается, мягко и обречённо.
- Выходной. Тебе сегодня никуда не надо? - Рё очень не хочет, чтобы в голосе звучала унизительная надежда.
- Хочешь, я останусь? - Томохиса потягивается, демонстрируя полоску загорелой кожи между майкой и домашними штанами.
Которую Рё так хочется поцеловать.
- Да нет, если дела, иди конечно, - эти слова кажутся актом мазохизма.
И Рё знает, что он уйдёт. Рассеянно улыбнётся, потреплет его по волосам, получив недовольный рык, пожелает удачи сегодня и уйдёт, аккуратно закрыв за собой дверь.
А Рё заварит себе горький кофе и будет бессмысленно смотреть на вторую кружку, которая так и осталась пустой.
И ждать. Ждать. Ждать.
До тупой ноющей боли в правом виске.
***
- Выходной. Тебе сегодня никуда не надо?
- Хочешь, я останусь?
- Да нет, если дела, иди конечно.
- Да ну их, эти дела.