Вот решила всё-таки выложить одну небольшую вещь с сюжетом, в кои-то веки.
Начало здесь уже было, но всё же ещё разок...
Это ожидаемо и предвидимо РёПи
Возможно, будет ещё один кусочек в конце, кстати. До него у меня лапки пока не дошли 
I
Кафе маленькое и почти пустое. В кружке Нишикидо неизбежно остывает чай-латте, а в пепельнице тлеет недокуренная сигарета. И переплетения тонких нитей дыма напоминают какой-то иероглиф. Который он никак не может вспомнить. Это злит. Мелочь, но злит.
А заходящее солнце совсем рыжее. Прямо как волосы у Коямы, сидящего напротив.
Кейичиро морщится на сигарету и тянет руку к запястью Рё.
- Завязывал бы ты, а?
Жест Коямы какой-то особенный, тёпло-дружеский, и на его заботливую нудность почти не получается сердится. Даже у Рё. Хотя иногда получается. Вот сейчас, например. Нишикидо раздражённо встряхивает рукой, коротко бросая:
- Отстань.
Но его "отстань" всё же в разы мягче того, что он говорит обычно. И это тоже злит.
Поэтому он добавляет, вторя своим мыслям:
- Зануда. Редкостный. Я теперь жалею, что вообще потратил своё время, чтобы припереться сюда к тебе.
Кояма неодобрительно качает головой, но в его карих глазах не проскальзывает даже тени обиды. Он привык.
- Ну ты же устал. Тебе надо, чтобы кто-то посидел рядом. И один ты быть не любишь.
Нишикидо не нравятся эти слова. Особенно своей правдивостью. И тем, что эта рыжая дылда так хорошо его изучила.
Он недовольно хлюпает остывшим чаем и отводит глаза.
А Кей привычно переводит разговор:
- Как твои репетиции с Kanjani?
Рё в ответ пожимает плечами:
- Хреново. Нормально. Отлично. Выбирай, что нравится. Как там, кстати, репетиции NEWS, пропущенные мной из-за того, что я вкалывал как лошадь?
Кояма смотрит на него немного обиженно, немного по-детски и качает рыжей макушкой:
- Скорее отлично, чем хреново. Хотя вообще-то нормально. Все там по тебе соскучились.
- Да ну? - Рё снова затягивается сигаретой. - Что, некому отравлять жизнь окружающим? И чему я Тего учил, спрашивается.
- О, Тего ты научил отлично, - Кояма усмехается. - От него Пи всю неделю на стенку готов кидаться.
- Почему же? - Рё рассеянно смотрит на Кояму сквозь клубы дыма.
- Ну как же! - Кей беззвучно поздравляет себя с тем, что сумел так удачно перевести тему. - Он же не может не поперемывать косточки этой, ну, как её... Аи... Которая...
- Айко, - Рё тушит сигарету, и в свете заходящего солнца кажется, что зрачки у него сужаются, как у кошки. - Девушку Пи зовут Айко.
Кей смеётся, нарушая сонную тишину наступающего вечера:
- Точно. А я вот помню только что красивая, но имя из памяти постоянно вылетает.
Рё вглядывается в дно чашки с сожалением:
- Вот гадство, чай закончился.
А Кей на этот раз не может скрыть своего удивления:
- Э? И ты ничего не скажешь про кривые ноги, глупость и вообще?
- Ноги у неё не кривые, про глупость - фиг знает, а про вообще... Понимаешь, она же невеста Пи...
Кей смотрит на спокойное лицо Рё с недоверием и думает, что что-то здесь не так. Наверное, стоит сказать, что на этой Айко свет клином не сошёлся. Хотя он не уверен, поэтому просто молчит.
продолжение следует буквально по пятам II
Выбраться посреди недели вместе с Коямой в клуб - затея странная. Рё и сам это понимает. Но его настолько воротит даже от самой мысли о необходимости бродить весь вечер по пустой квартире... А Аканиши конечно же как всегда вовремя куда-то свалил на пару недель. А Кояма сам напросился составить компанию, в конце-то концов.
И вот... Кейичиро тут совсем чужой, лишний, но он упрямо делает вид, что ему всё нравится. И за это Нишикидо благодарен. Искренне. Где-то в глубине души. Он,конечно, не виноват, что это незаметно.
Кояма заказывает что-то безалкогольное, а Нишикидо полупрезрительно заглядывает в его чашку:
- Что ещё за хрень? Ты пить не будешь?
- Не хочу.
Рё вздыхает тяжело-тяжело, и Кей виновато улыбается:
- Прости, я...
- За что прощения просишь? - хмурится Нишикидо.
- Я думал так лучше будет, тебе не одному, а со мной в этом клубе, но выходит как-то странно. Вот.
- Да не виноват ты...
- Мне Тегоши тут рассказал... - Кей осторожно смотрит в глаза Нишикидо. - Слушай, ну он сейчас не может, ты же понимаешь.
Рё глотает крепкий алкоголь из своего бокала и не глядя на Кояму, рассерженно начинает:
- Ты пришёл меня пожалеть? Мол, смотрите, какая трогательная картина: Рё тут весь из себя одинокий и несчастный, надо его утешить?
Кейичиро растерянно мотает головой, молчит.
И на душе Нишикидо становится как-то особенно скверно.
Он сумбурно бормочет что-то про "выйти на 5 минут" и размашистыми шагами уходит на улицу.
Здесь ледяные хлопья снега опускаются на мостовую, и темно, и пусто. Но зато как-то проще. Рё вытаскивает телефон из кармана и, закусив губу, изучает молчащую красную трубку.
Не хочется смотреть на пустой экран, но Нишикидо открывает телефон и упрямо набирает знакомый номер. Можно, конечно, выбрать из списка нужное имя, но цифрами - дольше, сложнее... И ещё, хотя Рё не особо горит желанием это признавать, так можно оттянуть момент до медленных пустых гудков.
Он не берёт телефон. Он не ждёт звонков. Он забыл.
И Рё в который раз за сегодня торопливо жмёт на сброс. Не хочется слышать этих гудков. И не хочется видеть так и не отправленные сообщения, одно другого глупее: "Пи, привет, ты помнишь, что мы сегодня договорились?", "Эй, бака, ты про меня забыл?", "Ты когда научишься запоминать время и место встречи?"
Нишикидо сжимает телефон в мокрых от снега пальцах: везде эти вечные знаки вопроса. От них, кажется, просто невозможно избавиться. А нафиг они нужны, когда итак всё ясно? Предельно ясно.
Для него места в жизни Ямашиты Томохисы больше не осталось.
Нишикидо озлобленно мотает головой, и мокрые пряди упрямо липнут к лицу. Что за сопли? Какого хрена он тут выёживается? Ну и что, что Ямашита уже в третий раз забывает о встрече, почти не разговаривает на репетициях, а в конце рабочего дня, не замечая никого, уносится к этой своей ненаглядной...
Нишикидо сжимает пальцы в кулак и беспомощно бьёт тёмную холодную стену. Не нужен так не нужен. Жирная точка.
Репетиции имеют свойство заканчиваться либо слишком рано, либо слишком поздно. Второе - чаще, конечно. А вот вовремя - никогда. Рё заметил это очень давно.
Обычно он уходит сразу после окончания, коротко прощаясь с остальными, старательно маскируя за бейсболкой и очками усталое лицо. Самое важное - успеть вовремя ускользнуть: быстро, незаметно, а главное - подальше.
Но сегодня всё идёт наперекосяк. Почему-то. И вот сейчас Нишикидо нервно, словно сердито курит, подпирая спиной нагревшуюся за день стену агентства. Будто он кого-то ждёт. Хотя это глупости, конечно. Он просто курит.
И всё же почти не удивляется когда рядом, сверкая стёклами очков и белозубой улыбкой, останавливается Тегоши.
Он безо всяких предисловий протягивает бумажный стаканчик с кофе и спрашивает:
- Что с тобой случилось?
Рё даже несколько удивлённо смотрит на него, отодвигая протянутую руку:
- С чего ты взял, что что-то случилось?
А Юя в показательной задумчивости наклоняет голову набок и тянет:
- Нет, ну когда тебе сегодня ассистент режиссёра уронил на ногу нехилую часть декорации, я, конечно, ожидал ответную реакцию. Но не такую.
Рё вопросительно приподнимает бровь:
- А чего я не так сделал? Не помню. Вообще.
Тегоши снимает очки и внимательно смотрит на Рё:
- Извинился. 3 раза.
Нишикидо сказать нечего. Поэтому он просто молчит. Хотя итак ясно: этот не отстанет.
Он и не собирается. Юя подходит поближе, чтобы ещё раз пристально взглянуть кансайцу в глаза, наполовину заинтересованно, наполовину настороженно. И может даже немного обеспокоенно:
- Так что с тобой? Это из-за девушки Ямашиты-куна?
Нишикидо только затягивается в ответ.
Тогда Тегоши безразлично пожимает плечами и прислоняется к стене рядом:
- Так Кей считает. Лично мне кажется, он не прав. Просто Пи женится, а ты не хочешь потерять друга. Понятно же, что ему потом ни до кого станет. А ты...
- А мне без него только лучше будет.
- Значит ты всё-таки именно так думаешь? - взгляд у Тегоши совершенно невинный.
- Да даже если бы и так... - Нишикидо смотрит в ответ с вызовом, всем своим видом давая понять, что обсуждать здесь больше нечего. И отворачивается:
- Ой, знаешь, с тобой так интересно, просто зашибись. Но мне вообще-то ещё нужно зайти... бабулю проведать. В Осаке которая, ага. Пешком пойду. Ты же знаешь, я такой заботливый внучок. Так что, чао-чао, бейби... - Нишикидо очаровательно улыбается.
И Тего ничего не остаётся, кроме как развернуться и уйти прочь, разочарованно бормоча что-то про глупых упёртых кансайцев.
Рё остаётся один. Хотя от этого легче явно не становится. Но... В общем, нафиг всё, - думает Нишикидо. И добавляет про себя: даже если я действительно не особо рад этой хреновой женитьбе, какое кому дело?
Он зло бросает сигарету прямо на асфальт и уходит, так и не дождавшись того, кого не ждал.
III
Выходные.
Рё не знает, кто их придумал.
Но теперь он и сам понимает, что в выходные ему одиноко.
А их ещё 3 подряд.
На второй день Нишикидо ненавидит телевизор, любимое пиво кажется горьким, а гитару хочется хорошенько отколошматить о стену.
Одиноко.
Но есть в этом щемящем мерзком чувстве что-то такое настоящее и....
Рё мотает головой и снова тянется к телевизору.
Нет, не надо думать.
Ничего хорошего из этого не выйдет.
Он, конечно, заявил всем, что болеет. Чтобы не трогали и не приставали.
Обычно когда он болеет, все знают, что лучше не приходить.
Визиты вежливости Рё презирает, гостинцы сразу выкидывает, а незванного гостя выставляет за дверь без объяснения причин.
Нишикидо всегда считал, что болеть лучше одному.
Болезнь - слабость.
А разве может Sexy Osaka man быть слабым?
А за окном снег, хотя скорее дождь. В общем, серая стена, которая надёжно запирает Нишикидо в тесном пространстве его псевдоболезни.
Капли стучат о стекло монотонно и глухо.
И Рё засыпает под этот звук.
Сквозь падающие маленькими шипящими кометами капли прорывается резкая звонкая трель. "Откуда в метеоритном дожде звонок в дверь?" - сонно думает Рё и приподнимается на диване. Он трёт слипающиеся глаза и на автомате подходит к двери. Нишикидо открывает её, даже не спрашивая, кто, собственно, пришёл.
И моргает несколько раз, прежде чем понять, что вымокшая до нитки фигура перед ним принадлежит Ямашите Томохисе.
- Привет, - неуверенно и отчего-то смущённо улыбается Пи.
- Зачем пришёл? - всё, что может выжать из себя Рё.
- Может пустишь меня на порог? Тут дует, - Ямашита ёжится от холода.
Нишикидо пожимает плечами, но отходит в сторону, давая дорогу.
Томохиса проходит сразу на кухню, привычно рассматривает царящий там организованный хаос, кидает на стол ключи от машины и ставит чайник.
А Рё останавливается посреди кухни и недовольно косится на начавший довольно, словно приласканное животное, урчать чайник.
Пи, не оборачиваясь, замечает:
- Погода мерзкая сегодня.
Рё складывает руки на груди и холодно спрашивает:
- Ты так и не ответил. Зачем пришёл?
Ямашита отвлекается от холодильника, в медитативное изучение которого успел погрузиться, и садится за стол, рядом с дымящейся чашкой чая, пододвигая вторую в направлении Рё.
Нишикидо колеблется, но подходит и садится на другой конец стола.
Пи задумчиво водит ложкой по краю чашки и, наконец, произносит:
- Кей попросил приехать. Сказал, что с тобой что-то не так последнее время. Я должен был проверить.
- Ах, Кей... - Рё скрипит зубами и мысленно обещает отомстить за унижение этой "рыжей швабре".
- Да, и я так понял, что ты простудился. Лекарство привёз. Но, вроде бы, нет, - Пи уже откровенно смущён.
- Нет. Ещё вопросы?- Рё смотрит на Ямашиту с вызовом. На самом деле, вопросы есть у него самого, множество вопросов, и каждый готов сорваться с языка. Но они такие жалкие, глупые, что он не может произнести ни одного. Вместо этого гордо бросает совсем другой вопрос. - Значит из-за этих слухов тебе и пришла в голову гениальная мысль припереться прожигать свой вечер в моём доме?
- Вообще-то нет. - Ямашита уже почти сердито щурится. Мало кто может вывести его из себя, но Рё сегодня рискует добиться этого эффекта.- Не волнуйся, долго я тебе мозолить глаза не буду. Через полчаса меня ждёт Айко. Я зашёл проведать, думал будешь рад встрече. Тем более, что в ближайшее время увидеться ещё долго не удастся, но... Видимо, тебя общение со мной не интересует.
Ямашита поднимается с места. Выражение его лица почти не меняется, только руки сами собой сжимаются в кулаки.
- Закроешь за мной?
- Потом, - Рё лениво машет рукой в сторону двери и делает большой глоток чая, на ходу отмечая его мерзкий, горький вкус. Только спустя несколько мгновений он понимает, что в силе этого привкуса виноват не чай, а противная сухость в горле.
А Пи всё ещё стоит в дверях кухни и чего-то ждёт.
Но Рё только снова машет рукой:
- Всё, пока, скатертью дорога.
Томохиса разворачивается и не прощаясь уходит.
Проходит несколько секунд, и Рё невидящим взглядом утыкается в стену напротив.
Сердце в груди отчего-то стучит отчаянно, глухо.
Так обычно бывает, когда...
Если...
Рё срывается на придушенный рык и швыряет чашку с недопитым чаем об стену.
Этого не может быть
Но так и есть.
Он влюбился в своего лучшего друга.
IV
Томохиса злится.
Угрюмо, тихо злится.
Он специально спускается по лестнице, а не на лифте. Просто чтобы к тому моменту, когда очутится на первом этаже, не чувствовать, как пружина раздражения нестерпимо туго сжимается внутри.
Мысли лихорадочно цепляются одна за другую, и он чувствует какое-то смутное беспокойство, как будто забыл что-то там., наверху.
Где-то на середине очередного лестничного пролёта Пи останавливается. Ключи! Ключи от машины! Ямашита опускает руку в карман куртки и не находит. Вспоминает, как небрежно бросил их на кухонный стол. И ещё тогда подумал: "вот точно забуду"!
Пи фыркает и начинает торопливо подниматься. Странно, но подниматься отчего-то легче, чем спускаться.
Вот уже знакомый этаж, ещё один поворот...
Ямашита встряхивает полой куртки, и в ней что-то звенит. Колокольчик на брелке с ключами. Пи снова останавливается и вытаскивает их из второго кармана.
Он замирает в нерешительности: нужно повернуть и снова спуститься вниз. Повод вернуться исчез. Но... Ямашита медлит.
"Ну что за глупости? Я теперь без повода не могу зайти к другу, если хочется?" - Пи встряхивает головой и поворачивает за последний поворот.
Дверь в квартиру всё ещё распахнута, Рё её не закрыл. И Пи хмурится: как можно быть таким беспечным?!
Он проходит внутрь, прикрывая дверь за собой, и заглядывает на кухню, но там Нишикидо уже нет.
Пи входит в гостиную, быстро осматривает её. Никого. Уже собирается уходить, как вдруг замечает: гостиная не пуста.
Рё здесь.
На полу. Рё сидит, прислонившись к дальней стене, опустив голову, и его плечи трясутся. Будто защищаясь, Нишикидо закрывает ладонью лицо, а вторая рука сжимают волосы так сильно, что костяшки пальцев кажутся побелевшими.
Но ни единого звука.
Пи сам не осознает, когда успевает пересечь комнату и опуститься рядом. Осторожным, испуганным движением он отнимает ладонь от лица Рё.
Выражение глаз Нишикидо какое-то дикое, загнанное. А когда он смотрит на Пи, то в них появляется ещё что-то. Что-то, что заставляет руки Пи дрожать, когда он притягивает Рё к себе. Нишикидо сопротивляется, но недостаточно, и, потянув настойчивее, Томохиса обнимает Рё.
Голос у Рё сейчас похож на рык:
- Я же сказал: уходи, да проваливай наконец. Ты мне не нужен!
Но Пи упрямо мотает головой и прижимает растрёпанную голову к груди:
- Нет, не уйду, никуда не уйду. Что мне сделать? Рё, скажи.
Рё замолкает, тяжело выдыхает и говорит снова. Так тихо, что Пи с трудом различает слова:
- Не уходи. Пожалуйста.
Дождь за окном уже совсем не похож на снег. И он стучится в окно особенно сильно, когда Рё сжимает пальцами всё ещё влажную ткань куртки Пи до тихого скрипа кожи, цепляется за неё.
И тогда Пи понимает. Ему становится предельно ясно, почему Рё только что корчился на полу своей гостиной.
Сердце ухает куда-то вниз, и становится страшно.
Ямашита не мог даже представить, даже подумать. Это ведь Рё, не кто-то. И поэтому - невозможно.
Нишикидо, упрямый, гордый, болезненно самолюбивый, нередко жёсткий.
Но....
Пи потерянно гладит растрепавшиеся вьющиеся пряди. А ещё Рё не позволяет вот так себя гладить.
Не позволял раньше. Сейчас Нишикидо только опускает лоб на плечо Ямашиты и, закрыв глаза, вдыхает знакомый запах. Bulgary, вместе выбирали. И сам Ямашита - знакомый, привычный. До того, что начинает предательски сосать под ложечкой, а ещё хочется стиснуть зубы и оттолкнуть подальше. Чтобы больше не видел униженным, слабым, ранимым.
Они сидят несколько минут неподвижно, на полу, в темноте. Никто не произносит ни слова. Не нужно.
Томохиса глубоко, очень осторожно выдыхает. В пустоте вокруг этот звук - слишком громкий.
И сам голос Пи - совсем тихий, когда он вопросительно-утвердительно произносит:
- Чай.
Дорога до кухни кажется обоим какой-то нереально длинной.
Рё останавливается в дверях, совсем как Томохиса недавно, а тот ставит чайник снова, поспешно начинает собирать осколки чашки на полу.
И вздрагивает, чувствуя руку на своём запястье.
- Сам разбил, сам уберу. - Рё не смотрит Пи в глаза.
Ямашита подчиняется, спорить глупо. Просто ему нужно чем-то себя занять, что-то сделать, чтобы повисшая в воздухе неловкость не казалась такой тяжёлой.
И вот они уже пьют чай, всё так же молча, сосредоточенно глотая чуть ощутимую горечь.
Говорить по-прежнему не хочется. Но напряжение постепенно ослабевает. Эта тишина слишком привычна и уютна. И похожа на тишину множества других их встреч. Наверное, поэтому...
Рё выглядит усталым, таким усталым, каким Пи не видел его с того дня, когда похудевший, похожий на тень Нишикидо буквально ввалился к нему домой после окончания шедших подряд гастрольных туров NEWS и Kanjani8.
Пи поднимается, и поколебавшись, кладёт руку на плечо Нишикидо:
- Спать.
И Рё кивает. Спокойно, холодно, покорно. Будто кто-то другой.
Молча он позволяет довести себя до спальни, беззвучно залезает под одеяло.
Света в спальне почти нет, лунные лучи слабо освещают бледное лицо Нишикидо. Взгляд у Рё спокойный, только в самой глубине - незаданный вопрос.
Он быстро опускает глаза, отворачиваясь от стоящего перед кроватью Ямашиты, торопливо оборачивает вокруг себя одеяло и глухо, в подушку, произносит:
-Пока.
Пи смотрит на напряжённую спину несколько мгновений, а потом отворачивается и молча выходит.
Телефон в кармане джинсов настойчиво, обиженно вибрирует уже который раз.
Ямашита, не глядя на пришедшие сообщения, набирает ответ "скоро бу...."
Потом оглядывается на полуоткрытую дверь спальни и вздыхает.
Рё не спит. Он слышит приближающиеся шаги, шорох снимаемой кожаной куртки. Чувствует, как прогибается матрас от тяжёлого тела рядом, чувствует тёплое дыхание:
- Двигайся.
Рё многое мог бы сказать. Но есть вопрос, который он не может не задать:
- Зачем ты вернулся?
Ямашита придвигается ближе, обнимает сзади худые плечи и тихо отвечает:
- Я вернулся защищать сон Рё-чана.
Рё может только закрыть глаза и выдохнуть, расслабляя плечи.
А где-то в гостиной оставленный на столе телефон снова сердито вибрирует, высвечивая на экране недовольное сообщение: "Значит ты не приедешь всё-таки? А что значит "должен остаться с человеком, которого любишь"?"
-
-
08.04.2010 в 08:39СУГЕ!
-
-
08.04.2010 в 09:42Здорово как!
-
-
08.04.2010 в 13:13*очень смущается* спасибо )))
Nishikido
*тихо довольно урчит*
-
-
09.04.2010 в 16:04Спасибо большое. Это так потрясающе, так трогательно, так душевно и так жизненно.
Проглотила махом и даже пальчики облизала, чтобы подольше не расставаться с понравившемся лакомством. :-) Давно не читала ничего, что зацепило бы так сильно. Еще раз спасибо.
И очень надеюсь, что применительно к упомянутому в самом начале последнему лакомому кусочку понятие "возможность" исключит возможность невозможности продолжения. :-)
-
-
09.04.2010 в 23:54спс...
-
-
11.04.2010 в 21:37Пожалуйста большое
Вот благодаря таким чудесным отзывам и хочется писать дальше ))))))
Как только соберусь с силами, напишу. Хотя он и не планировался совсем уж лакомым Х)
Nika-Lia
Прямо даже очень страшно
Может лучше не писать тогда что-то такое волнительное?
*протягивает платочек*
Не плакай
-
-
11.04.2010 в 22:20Отзывы получаются "такими чудесными" именно благодаря чудесному проникновенному тексту. И если отзывы способствуют и стимулируют творчество, то я со своей стороны готова на каждое понравившееся произведение писать по несколько отзывов :-) Поэтому, пишите, дорогой автор, пожалуйста :-)
Даже ангст может быть лакомым кусочком. :-) Кстати, ангст меня цепляет и сопереживает больше флафа.
-
-
11.04.2010 в 23:30-
-
12.04.2010 в 23:06Ну значит точно-точно допишу, как только выдастся свободная минутка.
А вот что в этом продолжении будет я не скажу
Я существо вредное
Nika-Lia
-
-
13.04.2010 в 10:54И не надо говорить и портить впечатления, пусть все будет неожиданно хорошо/плохо. :-)
Главное здесь было - "точно-точно допишу" :-)
-
-
15.06.2011 в 13:36я в цитатник
-
-
15.06.2011 в 15:31Кеюшкооооо
Рё-тяяяяяяяяяяяяян
ыууыууыууыуууыыыыыыыыыыыуууууууууууууууууууууууууууууууууууу
-
-
15.06.2011 в 23:40*скучает по Кею*
ты бы хоть в скайп что ли ТТ
-
-
16.06.2011 в 10:09-
-
25.07.2011 в 22:02-
-
25.07.2011 в 23:06Ну, не очень весёлый, но жизненный, да )
-
-
25.07.2011 в 23:09-
-
27.07.2011 в 09:14Что-то звучит больно печально )
-
-
27.07.2011 в 17:20Бродят бесшумной стопой.
В черном как горе земли покрывале
Призрачной робкой тропой.
Многих любовно и нежно качали,
Чутко давали отсвет…
Лунные тени, тени печали,
-
-
28.07.2011 в 21:32это звучит ещё печальнее
-
-
28.07.2011 в 21:37-
-
30.07.2011 в 11:55Почему так пессимистично?
-
-
19.05.2020 в 22:47